В апреле 1932 года на станции Тихонькой были арестованы охотники Феоктист Лопатин, уроженец с. Биджан, и его родственник Василий Лопаткин1, уроженец с. Кукелево.

В период коллективизации и раскулачивания они были вынуждены бежать из своих сел и обосновались в Тихонькой, где их арестовали за антисоветскую агитацию. 

Согласно обвинительному заключению, Лопатин и Лопаткин, "...являясь родственниками, будучи враждебно настроенными к Советской власти и партии, совместно вели среди рабочих и служащих поселка и крестьян окружающих сел систематическую антисоветскую агитацию, в связи с японо-китайскими событиями неоднократно выступали с пораженческой и повстанческой агитацией, распространяя провокационные слухи".

7 ноября 1931 года Лопатин в своем доме в присутствии гостей и квартирантов, обращаясь к бывшему красному партизану Каримскому, говорил: 

«За что ты только партизанил, боролся? А живешь бедняком и голодаешь. Вот и завоевал себе свободу, а теперь и сам плачешь. При такой собачьей жизни хорошо живут только коммунисты!» - и при этом указал на висевший на стене портрет Сталина. Лопаткин сказал: «Надо сорвать эту тварь». 

Лопатин сорвал со стены портрет Сталина, скомкал, изорвал и бросил в печь, говоря: «Пока хоть с этого начнем, а потом кончим с Советской властью».

В том же месяце 1931 года Лопатин рассказывал в присутствии Лопаткина своему квартиранту Носкову о своей ненависти к евреям-переселенцам: «Если ты будешь якшаться с жидами, лучше уходи из моей квартиры. Их нужно бить, а не дружить с ними! Вот весною будет с японцами война, придут белые, и мы тогда перевешаем всех этих жидов и коммунистов».

Лопаткин поддержал Лопатина и сказал Носкову: «Ты думаешь, что Советская власть будет долго существовать. Напрасно. Скоро начнем бить коммунистов и жидов».

В феврале 1932 года Лопатин в присутствии Лопаткина и квартиранта Золотарева и его жены в разговоре о строительстве Биро-Биджана, обращаясь к пришедшему к нему крестьянину Козыреву, говорил: «Хотя и говорят, что евреев нельзя называть жидами, но я скажу, что они как были жиды – Иисусовы продавцы, так и остались. Сейчас они порабощают нашу русскую нацию. Мало того, что правят нами, еще и вытесняют нас со своих кровно приобретенных земель. Вот я – казак, был станичным атаманом, и своими кровью и потом обработал земли в Биджане. Даже царское правительство было довольно. А эта несчастная рвань – большевики, считают меня за эксплуататора, а не видят, что эти жиды нас, русских, эксплуатируют. Недолго осталось терпеть. Японцы разбили Китай, доберутся и до Советской власти, а тут и наши... Эх, жду не дождусь этого времени!».

После этого Лопаткин сказал: «Еще живя в Кукелево, я сразу понял, что здесь дело неладно – от жидов нам больше житья не будет. Я взял и уничтожил свое хозяйство. А как начали теперь японцы с белыми шевелиться, приехал на Тихонькую – дай, думаю, задавлю этой сволочи с полсотни».

21 марта 1932 года Лопатин разговаривал на эту же тему с Золотаревым: «Будет настоящий голод, народ возмутится, непременно будет восстание. Придется бить жидов, как и били их ранее. Вот уже и война на носу, посмотрим, чья возьмет. Я хотя и старик, но сложа руки сидеть не буду: знаю, кто жид и кто коммунист».

29 апреля 1932 года при постройке трибуны и статуи красноармейца, подготовляемых к 1 Мая, Лопаткин, выступая против первомайских торжеств, в группе знакомых ему лиц – Лопатина Феоктиста, Дружинина Ивана, Лопатина Герасима и Золоторева с женою – говорил: «Всех крестьян уже разорили в конец, колхозников морят голодом, а вот 1 Мая будут кричать, что «растем». Вот жидовское чучело строится. Их власть так же крепка, как и это чучело – плюнуть, и все полетит! Надо подготовить ребят, да подпоить водчонкой, и устроить «шухер». Довольно на них глядеть. Пусть посадят за это, все равно им недолго осталось царствовать. Этот праздник не наш, а жидовский. Мы будем праздновать за бутылкой под советской маркой свой праздник – пасху!».

15 марта 1932 года приехавшим в Тихонькую крестьянам из соседнего села Лопатин, отзываясь о японо-китайских событиях, говорил: «Япония все равно добьется своей цели – через Китай нападет на Советскую власть. Скорее бы ее уничтожили! Это не власть, а отбираловка. Отбирают у нашего брата все подчистую, нарочно заставляют голодать, а скажешь против – арестуют. Проклятая жизнь настала. Но все же нужно надеяться, что война будет, все переменится, и жизнь наладится».

Лопаткин, прибегая к провокационным слухам, говорил крестьянам: «Я хотя и против японцев, но не против белых. Уже на советской границе война идет вовсю, красных бьют, как мух. Япония займет Дальний Восток, устроит здесь «буфер», тогда мы заживем по-старому».

Кроме того, Лопатин и Лопаткин, уходя на охоту, посещают окружающие села, где также среди крестьян занимаются антисоветской агитацией, настраивая последних не вступать в колхозы, отказываться от выезда на лесозаготовки и т.п. Увязывая с японо-китайскими событиями, прибегали к распространению провокационных слухов. В феврале месяце 1932 года, зайдя в помещение сельсовета села Казанка, Лопаткин в группе крестьян стал говорить: «Мне хорошо известно, что Япония уже обстреливает города Владивосток и Благовещенск, белые войска перешли на нашу территорию, бьют коммунистов и колхозников. Теперь вступать в колхозы не надо, а нужно ждать свержения Советской власти. Япония заберет весь Дальний Восток до Байкала и сделает здесь «буфер». Вот тогда будем жить хорошо, как и раньше, будет всего вдоволь».

Лопатин, поддерживая его, добавил: «Как ни петушились коммунисты, все же их грабежу приходит конец. Теперь мы будем грабить жидов, узнают, как делать на нашей земле жидовскую республику! Теперь жидовской власти приходит конец».

Допрошенные в качестве обвиняемых, Лопатин и Лопаткин виновными себя не признали, категорически отказались от обвинения в проводимой ими антисоветской агитации, заявив, что они никогда таковой не занимались. Но не отрицают того, что по отдельным вопросам, как-то: продовольственного затруднения, обложения крестьян налогами, коллективизации и т.п., иногда высказывали свое недовольство, но Советскую власть и коммунистов не ругали, вражды к евреям не питали, но иногда, шутя, смеялись над ними. Лопатин заявил, что портрета Сталина он не рвал, а со стены снял простую картину и бросил ее в печь.

Постановлением тройки при ПП ОГПУ по ДВК от 4 августа 1932 года Лопатина и Лопаткина вместе с семьями отправили в «кулацкую ссылку», а реабилитировала их прокуратура Хабаровского края только 9 августа 1989 года по Указу ПВС СССР от 16 января 1989 года. 

1 Лопатин Феоктист Миронович, 1879 г.р., уроженец с. Биджан, русский, охотник; Лопаткин Василий Ильич, 1893 г.р., уроженец с. Кукелева, русский, охотник. Проживали на ст. Тихонькая (Биробиджан). Арестованы 30.04.1932 г. Биро-Биджанским РО ПП ОГПУ по ДВК по ст. 58-10 УК РСФСР. Постановлением тройки при ПП ОГПУ по ДВК от 04.08.1932 г. выселены вместе с семьями на спецпоселение.